Деревообрабатывающий завод

Три месяца с момента закладки фундамента подходили к концу. Бетонные столбики, выглядывающие из земли, сделались заметно ниже, поросли травой и являли собой вид чего-то незавершенного, недоделанного. Шла осень, тоже не добавляющая радости своими частыми дождями и слякотью. «А что там наши строители?», - спросила у меня жена в один из воскресных вечеров, когда дома собралась вся семья. «Не знаю», - пожал я плечами, - «Завтра позвоню. С того времени как была снята опалубка я их не видел, и не слышал».

Но «завтра» позвонили они сами. И, хотя звонок был ожидаем, но такой уж у нас менталитет, что каждое известие воспринимается нами, как вероятнее всего нехорошее. «Что-то не так?», - разволновался я, «Да нет, все по плану», - заверили меня, и пригласили уточнить кое-какие детали.

В тот же день я приехал в офис. Ничего плохого меня не ждало, просто требовалось согласовать с подрядчиком вопрос размещения на территории дачного участка строителей и временного подключения к энергосети. Я дал «добро» на установку вагончика, и возложил хлопоты по подключению электричества и охрану участка на ту же стройфирму. В конце беседы меня вновь уверили, что сроки будут соблюдены, и предложили посмотреть на всё «своими глазами», позволив даже прихватить с собой кого-нибудь из семьи.

Прихватить «кого-нибудь» не вышло. На деревообрабатывающий завод изволили желание ехать все! Выяснив, что работает он и в выходные, мы запланировали посещение на ближайший выходной. Я вновь созвонился, и согласовал с руководством время посещения.

Огороженный сплошным забором завод, расположенный в 15 км от города, не поразил моего воображения своими размерами. Небольшое административное здание, несколько цехов, склады и навесы, под которыми лежали сложенные навесами пиломатериалы.

В качестве гида нам представили некоего Профессора – мужика лет сорока, словоохотливого, и, наверное, не зря получившего свое прозвище.

«Для строительства мы берем зрелое дерево, как правило – сосну», - рассказывал он. «Не моложе 50-ти, но и не старше 130 лет». Стволы диаметром 25-30 см очищают от сучков, после чего придают им цилиндрическую форму на токарно-фрезерных станках. В цехах, которые мы посетили, станки были, в основном, финского производства. Профессор объяснил, что они реверсированные, т.е. с возможностью изменения направления вращения. В итоге из бревна получается идеальный цилиндр, в котором выбирают полукруглый паз шириной не менее 12 см. При сборке дома эти вогнутости ориентированы вниз, т.е. каждое бревно как бы ложится им на предыдущий слой, или венец. Для углового соединения делают тоже полукруглый паз, или «чашку». Современное оборудование, как разъяснил Профессор древесины, позволяет делать пазы, выверенные до миллиметра и под любыми углами, т.е. если вы хотите иметь комнату с шестью стенами – вам такую сделают. «Древесина внутри имеет волокнистую структуру», - продолжал объяснять нам Профессор. «Из-за этого внутренняя поверхность дерева гигроскопична, т.е. способна впитывать жидкость. Напитавшиеся влагой волокна разбухают, а затем, теряя ее, могут вызвать деформацию всей детали. Поэтому влажность у нас контролируется специальным прибором – влагомером.

«А вот и ваша дача», - указал мне Профессор на сложенные в штабель бревна. В некоторых виднелись поперечные пазы, как выяснилось – для оконных рам. «А если что-то перепутается? Как рабочие узнают, какое бревно и куда?», - засомневалась супруга, увидев такую уйму деталей будущего строения. Профессор развеял ее опасения, рассказав о существовании специальной схемы, т.н. «побревновки». Согласно этой схеме каждой детали присваивается номер, и ее местоположение обозначается в эскизе. «Но даже если что-то будет не так, у нас всегда производство «под боком». Исправим и привезем», - убеждал рабочий.

Мне это все напомнило детский конструктор, с той разницей, что в конструкторе для моей дачи каждой детали предполагалось четко определенное место.

Примерно через десять дней уже полный «конструктор» обещали привезти на участок и приступить к следующему этапу строительства – сборке.